Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие...

[nastalgia]

Чиновники краснодарского управления Роскомнадзора заставили местные драмтеатр и Театр кукол установить возрастные ограничения для спектаклей «Ревизор» и «Волшебная флейта» (отсюда). Пьесу Гоголя, например, сочли «пропагандой противоправного поведения». Сами посудите, насколько вольнодумными и скрепо-подрывающими являются следующие характеристики представителей органов власти:

Городничий глуп, как сивый мерин.

Почтмейстер точь-в-точь наш департаментский сторож Михеев, должно быть, также, подлец, пьёт горькую.

Надзиратель над богоугодным заведением Земляника — совершенная свинья в ермолке.

Смотритель училищ протухнул насквозь луком.

Судья Ляпкин-Тяпкин — в сильнейшей степени моветон.

Это же просто экстремизм какой-то!

Формально гоголевская пьеса получила рейтинг 12+ за сцену с подкупом «чиновника» Хлестакова, а мистерия Моцарта в адаптации для детей на сцене Театра Кукол получила рейтинг 18+ за «пропаганду самоубийств».

Что касается «Волшебной флейты», - пишет «Новый регион», - то опера Моцарта изначально не предназначалась для детей: она представляет собой смесь мотивов из ближневосточных и кельтских мистерий. А мифологические персонажи никогда не отличались викторианским благонравием. Впрочем, это касается и любого фольклора – от неадаптированых для детей, оригинальных сказок Братьев Гримм, до русских сказок, собранных Афанасьевым еще в XIX веке, сказок манси и других народов. Гипернасилие, в том числе сексуальное, инцест, кровавые и логически не мотивированные развлечения героев и юмор «ниже пояса» – отличительные черты фольклора, не прошедшего спецобработку «профессиональными детскими писателями». Либретто «Волшебной флейты», разумеется, результат обработки мифологического материала литераторами, но составлялось оно вовсе не для детей. «Детской» «Волшебную флейту» стали считать уже в СССР, видимо по причине наличия в ней сказочных персонажей.

Проблема с чиновниками Роскомнадзора не в том, что они пытаются ограничить для детей классические произведения (вряд ли кто стал бы читать 10-летнему сыну на ночь «Золотого осла» Апулея). Проблема в том, что для исполнения закона «О защите детей от информации» чиновникам приходится втискивать богатые трактовками произведения в «систему одной извилины»: узкие формулировки косного бюрократического языка. Процесс отягощается либо странным и неуместным рвением, либо желанием выполнить работу формально, «для галочки». Такие попытки не могут не вызвать здоровый смех.