Чечня глазами француза

[nastalgia]

Джонатан Литтелл - французский писатель и журналист, лауреат двух самых престижных французских литературных премий. Его еврейские предки Лидские эмигрировали из России в США в конце XIX века. Отец — американский журналист «Ньюсуика» и прозаик, автор популярных шпионских романов Роберт Литтелл (англ.). В трёхлетнем возрасте Джонатан был привезён во Францию, учился во Франции и США. Закончил Йельский университет. 

Джонатан Литтелл в Чечне

В 2004-м Джонатан года закончил роман о Второй мировой войне и Холокосте, увиденных глазами офицера SS, «Благоволительницы». Роман был написан на французском языке и опубликован в 2005 (английский вариант напечатан в 2009). Русский перевод «Благоволительниц» вышел в 2011 году в издательстве Ad Marginem. За этот роман автор получил Гонкуровскую премию и Большую премию Французской Академии (обе — 2006).

В 2012-м Джонатан Литтел выпустил новую книгу «Чечня. Год третий». Прочтите небольшой отрывок из интервью с писателем, долгое время жившем в Чечне. Очень любопытно!

О чеченских женщинах

Во время войны чеченские женщины получили небывалую независимость. Лагеря беженцев целиком держались на них — мужчины были парализованы, женщины поддерживали семьи и добывали еду. Во время войны они стали сильными — возможно, даже достигли той степени самостоятельности, которой у них никогда еще не было. У мужчин это вызвало возмущение, наложившееся на унижение от поражения в войне — а оно, в свою очередь, вызвало желание вернуть женщину на ее место. Но проект Рамзана по возвращению к старым ценностям — это фикция. Прошлое, к которому он стремится, выдуманное, никогда не существовавшее. Взгляните на фотографии чеченцев 70-х годов: это же обычные советские люди. Я помню рынок в Грозном во время первой войны — девушки в мини-юбках, нижнее белье просвечивает сквозь прозрачные блузки. Их нельзя было касаться — но на них было можно смотреть. Сейчас Рамзан одел их всех в платья до пят.

Ислам в Чечне

Рамзан Кадыров утверждал, что отец перед смертью оставил ему подобные инструкции. Что-то, вероятно, было придумано совместно с Сурковым, глубоко занимавшимся новой чеченской идеологией, пока его не отвлекли другие дела. Первоначально идея заключалась в том, чтобы использовать традиционный суфийский ислам в противовес ваххабизму. Но в результате суфии оказались до такой степени зависимыми от государства, что им больше не верят. Молодежь уходит к ваххабитам как раз потому, что вокруг нет уважаемой альтернативы, не находящейся полностью под рамзановским контролем. Но физически задавив оппозицию, Рамзан не добился ее исчезновения — просто разогнал ее на восток и на запад. И чем больше давление, тем сильнее радикализуется общество — мы видим это в Дагестане, в Ингушетии, в Кабардино-Балкарии. Это не решение проблемы, а создание на месте одной проблемы — другой.

Рамзан говорит вышедшим из леса: «Я добился всего того, за что вы боролись». На самом деле чеченский национализм никогда не опирался на ислам: известно, что Дудаев, например, был совершенно несведущ в религиозных вопросах. Идеологической базой под требованием независимости был вопрос скорее этический — чеченцы никогда не подчинялись России, не желали признать ее превосходства и в отличие, скажем, от Грузии никогда не подписывали договоренностей, признающих такую зависимость. Реальная независимость выводит проблему на интернациональный уровень — война становится международным делом, а не внутренней проблемой России. Правительство Кадыровых такой независимости не добилось — это значит, что русские могут вернуться когда захотят или как только ситуация ухудшится. А в том, что она неизбежно ухудшится, нет никаких сомнений. При этом Кадыров-старший был действительно авторитетным человеком — именно поэтому ему удалось взять власть. Но он знал, как разыграть свои карты — в то время как его сын способен только устраивать шумные приемы или пытать и убивать людей.



Разрушение уклада

Я знаю бессчетное число историй о том, как верны чеченцы своему слову, и я сам не раз доверял чеченцам под честное слово свою жизнь, кое-кому, не раздумывая, доверю ее и сейчас. Но теперь я десять раз подумаю, перед тем как поверить на слово молодому чеченцу, о котором я ничего не знаю. И это не только поствоенный феномен, но и результат продуманной российской политики по уничтожению того, что составляло суть чеченского общества, что делало его настолько трудноконтролируемым. К сожалению, это позволяет нам говорить не только о физическом, но и о культурном геноциде.

Дары Рамзана

Звезды получают большие деньги за то, что ездят в Грозный изображать ничего не понимающих идиотов, хотя это не относится к Депардье — он-то на самом деле идиот, непритворный. Мне кажется, что все эти люди — просто невероятно жадные ублюдки, не находящие в себе сил отказаться, когда кто-нибудь предлагает им миллион за то, чтобы просто постоять на вечеринке.

То же самое, кстати, относится и к русским артистам и журналистам, принимающим в дар часы и иномарки: Рамзан человек щедрый, особенно когда речь идет о казенных деньгах. Поскольку мы так и не встретились, у меня не было шанса проверить, насколько устойчив к подаркам я сам. Но мне трудно представить, что я стал бы разъезжать по Чечне на «Порше-Кайен» — это, в общем-то, не мой стиль. Вообще подарки — интересный вопрос. Насколько я понимаю, подарок Рамзана — это в принципе не та вещь, от которой человек в своем уме может просто так отказаться. Речь, конечно, о местных, на иностранцев это не распространяется.



Кадыров и Путин

Их отношения похожи на французский детский стишок: «Мы держим друг друга за бороды, и кто рассмеется первым, получит пощечину». То, что Кадыров может дать Путину, стоит гораздо больше тех сумм, в которые обходится Москве его содержание. Но обходится оно в копеечку — Кадыров захватывает бизнес в Пятигорске и других южных городах, создает массу проблем с ростовской мафией и бизнесменами, пытается получить долю в олимпийских стройках.

Власть в России, в том числе в Ростове и Краснодаре, полностью приватизирована. Олимпийские игры — просто еще один способ заработка для некоторых людей. И тут Рамзан создает массу проблем, потому что его жадность почти нельзя контролировать. Он создает проблемы и Сечину — ему ведь тоже нужна нефть, создает проблемы силовикам, пытаясь установить над ними полный контроль. В результате Путину приходится постоянно его покрывать, но в ответ Рамзан дает ему возможность утверждать, что проблем в Чечне больше нет. В этой хрупкой системе ни один из них не может существовать без другого — так же как вся политическая система в России не может существовать без Путина. Уберите Путина — и все в России рассыпется. Уберите Рамзана — и рассыпется стабильность в Чечне.

Многое, конечно, зависит от обстоятельств — если Кадырова убьют боевики, возможно, России удастся обеспечить передачу власти Адаму Делимханову или другому близкому к нему человеку, сохранив баланс клановых интересов. Но если Рамзана попытаются убрать сами русские, сценарий будет другим. Говорят, он сам предупреждает сторонников: если услышите, что я попал в автокатастрофу, бегите немедленно, иначе вам крышка. То есть в случае его смерти 25 тыс. человек могут на следующий день уйти в лес или напасть на российские базы.



Будущее Рамзана

Во Франции, стране, которую я хорошо знаю, у властей выработалось достаточно верное понимание ситуации: сегодня те, кому Кадыров на самом деле угрожает, могут получить статус беженцев; и люди, бегущие от режима Кадырова, прибывают во Францию постоянно. Но судить Кадырова, конечно, не будут. Другими странами занимается Международный уголовный суд, но он может возбуждать дела только с согласия Совета Безопасности ООН — и пока у России есть право вето, ничего подобного не произойдет. Кроме того, Международный суд занимается массовыми убийствами, а то, что сегодня происходит в Чечне и за что Кадыров, как президент, несет прямую ответственность — это скорее индивидуальный террор. Да и Россия его в обиду не даст.

В общем, рассчитывать на международное право не приходится. Но стиль Рамзана — это мафиозный стиль, и весьма вероятно, что он и закончит свои дни обычным для мафиози образом. Его главная задача — прожить достаточно долго, чтобы успеть подрастить детей, способных обеспечить безопасность его семьи, но, честно говоря, я не думаю, что у него много шансов дотянуть до старости. Теоретически Путин может оставаться у власти по крайней мере до 2024 года, и Кадыров вместе с ним. Но я думаю, что большие изменения на Кавказе могут наступить гораздо раньше. Олимпийские игры не за горами, а с ними, скорее всего, придут и большие потрясения.

Источник: New Times